Четвер, 28 Березня
Владимир Стариков (род. 29 декабря 1952 г. в Харькове) – поэт, художник, педагог. Работал художником-оформителем, столяром-модельщиком. В 1982 году окончил Харьковский художественно-промышленный институт. В 1982—2010 годах преподавал в Харьковском государственном художественном училище. С 1995 года – член Национального союза художников Украины. Как поэт публикуется с 1992 года. Автор 8 книг стихотворений: «Оказия» (1998), «Третье поколение зимородков» (2000), «Заглавие» (2001), «Самоучитель игры» (2005), «Шалашник» (2007), Vademecum (2010), «Иная книга» (2014), «Книга живота» (2015). Публикации: «Крещатик», «©оюз Писателей», «Дети Ра», «Новая кожа», «Стых», «ЯРЪ», «Черновик», «Homo Legens», в антологиях и коллективных сборниках «Освобожденный Улисс», «Верлибры – Пушкину», «Время Ч», «Кварталы».

Читайте также: Нина Виноградова «Сон»


ОСТЬ


+++

старый дурак, не шли мне стихов
так вот – все сразу и разом
выбери строчку, несколько слов


+++

я буду зрителем
                              из ям
когда повылезают гады
их полчища, томясь награды
но всяк, забыв про свой изъян
мнит воином за дело-благо
размахивает кто бумагой
кто кисточкой, но тот, кто пьян
во взглядах трезв и тянет руку
к оружию, чтоб эту суку – себя
убить и прекратить, скрыть
веры
          переход в науку


+++

тоскуя, птичье молоко скисает
а голубая плесень, удачно пользуясь моментом
во всех слоях, возникших при невзгодах
ростки пускает, говоря – они же дети!

их поколение, хотелось бы, увы
еще не все мы можем предоставить
для роста, еще чуть-чуть, немного времени
и чуточку тепла или прохлады

стабильность обеспечит калорифер

в них узнаем себя – они прелестны
и аппетит отменный: молока!


+++

и он мне говорит

смочь речь членораздельную
расслышать
в труб шумлении
и ночи набрякании

и он озвучивает

неудобоваримую весть
слуху отвратную
только слегка сдобренную
артишоками и мышами

и он нашептывает

пред кончиною
высветлись в чернь
ибо червленое за прегрешения
не допускается нами


+++

не всегда наблюдалась причинно-следственная связь
но лишь когда соблюдалась
вотще, куда устремляются ноги и что поддерживают руки –
неведомо то голове

приглашали в богадельню умом скорбные, немощные и убогие
а вот придут к тебе и спросят – пять «почему» себе задашь
и вот вопросы на исходе ответ один – теперь я ваш

колченогий, и зачем тебе это, сердобольные – целое отделение
медики до сих пор не поймут – это недуг или признак здоровья –
но страдают
наш последний редут – блаженные, на Сабуровой даче
найдут приют

я думаю, их было больше, а пять – кто знаменит
себе неведомый не ропщет и остальные без обид
их тьмы, когда душа болит

рассказать историю похожую на правду
с бусиками, часиками, с воем у перил

не по прямому назначению, а по кривой – в обход
возможно, так находят звуки, а, может, руки
имея целью, совершить захват

в столице левые левей, а правые правее, чем в провинции
зато в провинции живей, чем мертвые в столице

вернулся с фронта, а тут всюду евро-окна – недоглядели
когда приступали к съемкам нового фильма о войне

каталогизация – единственная, доступная для нас возможность
сохранить призрачные очертания

всё возрастные изменения – ума палата, но нет сил
гормон играет – нет ума, и только гений, сомневаясь в знании
распознает

запишись в дискуссионный клуб и отстаивай права овечьи


+++

о, конечно же, это море! – закричала бабушка –
я узнаю причуду каждую – и побежала вдоль
береговой линии, не отрывая взгляда
от крутых барашков и от стальной сини
на заднем плане у горизонта, где небо нежно
соприкасалось, перетекало и исчезало,
становясь морем

а я увидел много воды –
целый чан
мутной и пахнущей чем-то
затхлым
я думаю, мне противопоказана
сырость
я чувствую – скоро заплачу
если бабушка сейчас же
не вернется назад


+++

Вильгельма Лембрука сорочка, сороконожка, сошка,
Коленопреклоненная осечка.
Впечатление такое – после вас не светит,
А если тускло светится – былого отражение
Ничтожный огонек.

Из клиники Бедлам – Святой Марии Вифлеемской
Изобилие, избыточность,
Гипертрофия мышцы икроножной.
Недостаток свободы – лишь взмах
Лесоруба, крушащего каштаны.


+++

призыв – выглядеть как все – невозможен
пестрый халатик, блузка со скачущей лошадью
этакий коврик
штаны адидас, разношенные кроссовки
и рюкзачок, непременно
в Москву, в театр, на такси к служебному входу
там таких клоунов пруд пруди – просочусь
не на котурнах Нерона, не в трагических складках Сафо
проще и, я бы сказал …,
а, вот, не скажу

теперь уже можно – в кучки, по полочкам легче складывать
не помещается сбоку, а сверху – мокро, ведь ангелы плакали
а голуби уже клевали булку
сфотографируй это дерево, оно красиво
как ни до, ни после


+++

пожалуй, вышли мне японскую подушку
подставку из дощечек, для головы подпорку
она заменит мне подушку-думку, сны вещие
но так тревожны стали – грызут подкорку

растет возможность встать без головы
и нужно привыкать – в самой конструкции
прообраз гильотины – часть, половина
а возрастет вина и целой может стать


+++

В.М.

упомянутый в комментариях
том девятый собрания сочинений
не помню, кого уже из друзей
так и торчишь одинокой заплатой
на теле чужом, своего не имея
а ведь было бы интересно читающей публике
что не только на водку (по рублику) ты стрелял
звуковые волны, слово каждое,
душ струны – тихо трогая, оживлял
терлись возле тебя пишущие
ты единственный ангел-поэт –
остальные мухи
ты пил, а они закусывали
ты пел, а они записывали
ты спал, а они кропали сонет


+++

и о чем им было разговаривать
что сказать хотели – написали

я для тебя не слишком чист, не очень грязен,
чтобы воспользоваться мной


+++

… догадываясь о многом –
нет полной уверенности в том,
что только этот порошок стиральный
Сыктывкар тогда был ближе
пена полиуретана затвердела
кто кого сопровождал по жизни
она хотела – говорила, но так
что и любому впору, когда мечтает
(знаешь ведь) молчание не проронить


+++

вот ловят рыбу для чего
желая отпустить
и карп теперь ближайший друг
для встречи вновь ловить
он столько выпустил друзей
он им свободу дал
их накормил, пока ловил
прощаясь, целовал

он грезит наяву как выпь
застывшая рука
желал, наверное, схватить
а что
          забыл пока
и взгляд застывший говорит
кому
         ведь одинок
последний белый носорог
и тасманийский волк


+++

мне страшно
есмь они
чреваты неким смыслом
они послания любви
и облаком зависло
нет слов
и весь репертуар
ни действие
ни чувство
ни мысль
арктический пожар
явления искусства


+++

От вольной масти
Кто теперь в ночи
Какой
Укус в плечо
И жаркое дыханье
Стушуется
Весь мир в тумане
Белесом
Жуй траву сознание
И снова утро
В бой как на убой
Из Пиндемонти
Ржал


+++

мне интересен человек, но без одежды
точней сказать без многослойной упаковки
какая разница жил сколько лет
во что одет, в тряпье или в обновку
мне интересен он и любопытством я снедаем
люблю его, когда мы в главном совпадаем


+++

К жизни обычной привык,
не приучен метафизический уксус глотать.
Если с Крыловым сравнить, то еще не старик.
Не сверяйся с часами, поверь, что время присутствует.
– Отменный Фукидид! – и хлопает по жопе
ничего не подозревающую
мимо проходящую гражданку.


+++

а вы еще понятны и флейте и гобою
скучающие пятна и небо голубое
попробуйте, приснитесь, вернувшись в изолятор
где только толь и тлен, и трезвый медиатор


+++

у нашей манечки – фенечка
у вашей фенечки маничка
у давтлияра острозубова урюк
в садах созревает
дозревает
в просеках и лесопосадках
кыш, каналья! –
по одному выкрику ясно –
бон тон взят верно
обратно не вылезет
ностальгируем


+++

Стало меньше на три золотых волоска в шевелюре,
Расплатились с долгами, закупили продуктов
                                                                        на несколько дней.


+++

Эх ты, поэт!
А можно все,
Тревожно все
И больно все.


+++

– Хочу к Рембрандту на ручки.
– Ну, не мешай – он рисует.
– Я только тихонечко на коленках посижу.


+++

А если я умру, тогда зачем?


  • На титульной фотографии: Владимир Стариков (из личного архива автора)
  • Иллюстрации: в оформлении использованы графические работы Владимира Старикова
tags
Share.
Leave A Reply Cancel Reply